Мария Мясникова - Банальная история[СИ]
Плевать на шизофренические сновидения, благо, что поспать удавалось не так уж часто. Проблема заключалась в том, что безумие не оставляло его и наяву: он видел гнев, жадность, похоть, предательство, мелочность, трусость, ненависть. Он ощущал их вкус и запах, знал, что думают и чувствуют окружающие, люди и нелюди казались персонажами жуткой кунсткамеры, уродцами из страшной сказки. Вся мерзость и мелочность человеческой природы предстала перед ним — и казалось, ничего кроме грязи в чужих душах и нет. Разумом Кир понимал, что приобретенной силе доверять нельзя, но разум оказался плохим помощником в таких делах.
Зачем жалеть мерзких и мелких людишек? Как можно доверять лжецам и предателям? Гордыня и презрение к иным расам эльфов, жесткость и жадность имперцев, сребролюбие, страх и стремление выслужиться нитрианцев — вокруг него была лишь Тьма, и ничего кроме Тьмы.
Однажды, проснувшись в холодном поту после очередного кошмара, притворяющегося мечтой, он обнаружил в комнате сестру. Леська свернулась в кресле с потемневшими и потрескавшимися от старости ножками, на которых покрывающий дерево лак почти облупился. Спутанные рыжие волосы свисали на пол.
Присутствие сестренки он не заметил, значит, тем более вовремя не среагирует на очередного убийцу. Мимолетное раздражение — как же, самоназначенная служба безопасности не справляется со своими обязанностями! — пришло внезапно. Ощущая себя почти наркоманом, он глотнул припрятанного зелья с умиротворяющим эффектом, и злость понемногу отступила. Кир скрипнул зубами — проблему с собственным безумием следует решить как можно быстрее, пока успокаивающие настои окончательно не перестали на него действовать.
— Что ты тут делаешь? — аккуратно потряс Олесю за плечо, но просыпаться она не захотела, лишь вяло отмахнулась.
Вздохнув, он опустился на колени возле кресла, заправил выбившуюся рыжую челку за ухо. Пол за ночь выстудился, несмотря на жаркое лето, надо или прекращать засыпать в кабинете на груде бумаг или приказать отапливать помещение, что ли.
— Кофе бы сейчас, да? — пробормотала начавшая просыпаться сестренка, — уткнувшись лбом ему в плечо.
— И весь мир в придачу, — почти также неосуществимо, но хотя бы с размахом.
— Обойдемся без мирового владычества, — вполне серьезно прозвучало в ответ, — все одно оно нам не грозит. Если честно, тебе надо прислушаться к моим словам и постараться найти Венец власти. Если мне не соврали, и бывший Темный Властелин на самом деле мог перемещаться между мирами, значит, мы сумеем уйти. Ты же хочешь вернуться домой?
У Леськи все всегда было просто.
— Кир?
— Да? — вяло отозвался он.
— Послушай, я понимаю, что тебе все происходящее поперек горла, но… Прошу тебя, подумай о моих словах, — Леська опустилась прямо на каменный пол, подтянув колени к груди и облокотившись головой о кресло.
От нее пахло страхом и какой-то слишком детской обидой на мироздание. Мелочность, поверхностность, себялюбие, готовность пожертвовать всем и вся ради своих целей — неужели Олеся именно такая? Неужели она всегда была такой?
— Хорошо, подождем до середины зимы, пока не появятся долгожданные послы ссейши, наобещаем им с три короба, потом нацеплю на себя этот подозрительный венец и свалим домой, — спорить совершенно не хотелось, жить тоже, — и не сиди на холодном полу, простудишься.
Выглянув из окна, Кир подставил лицо почти осеннему ветру, капризному и пахнущему полынью.
— Не веришь, что мы продержимся? — неуверенно предположила сестра. Неужели до нее начало что-то доходить?
Если подумать, поражение — дело не столь далекого времени. В лучшем случае, до весны, и то, если противники дотянут с выступлением до начала осени — пока дороги размыты и идут проливные дожди, на них не нападут, хотя это вилами на воде писано. А скорее всего, у них в запасе нет и половины месяца.
Но даже если случится чудо, и осень с весной они протянут, следующим летом объединенная армия Светлого союза сотрет их в порошок.
— Ну как ты могла такое подумать? — нарочито укоризненно покачав головой, ответил Кир.
— Перестань ерничать, — сарказм Леська все еще понимала, надо же. Значит, в роль крутой и невероятно везучей попаданки сестрица вошла не полностью, разум начал просыпаться.
— Извини.
— Ничего, все в порядке, я же совсем тупая, — обиженно поджала обветренные губы сестрица, — думать не способна в принципе.
— Прекрати, я совсем не это имел в виду, — Кир сам себе не верил. Не стоило на нее срываться, Леська в происходящем виновата меньше всего, и, как бы то ни было, она единственный близкий и родной человек во всем этом вертепе.
— Ладно, проехали, — согласилась зарыть топор войны младшая.
На несколько минут воцарилось уютное молчание, но долго держать рот на замке рыжая не умела в принципе.
— Кир, слушай, совсем забыла, — тут же неожиданно спохватилась Олеся, — нам надо запретить кое-какую литературу.
Здравствуй, цензура, докатились. С другой стороны, во всяком уважающем себя тоталитарном государстве, страдающем под гнетом очередного Темного Властелина, непременно должна отсутствовать свобода слова. Да и любая другая свобода тоже, как же иначе?
— Ты рехнулась? — Леськины идеи становились страннее день ото дня, ей удалось превзойти Гнорка, предложившего запретить поклонение Данану и учредить взамен культ Тьмы. Причем барон искренне веровал, что его предложение примут с энтузиазмом, и немало растерялся, когда его послали далеко и надолго.
— Ты не понимаешь, — от возмущения Леська чуть ли не замахала руками, — эти писульки выставляют тебя в дурном свете.
Если бы он избавлялся ото всех, кто распространяет про него разные слухи и перешептывается за спиной, то пришлось бы казнить больше половины населения. Вторую половину, молчащую больше от страха, а не от того, что сказать им нечего, можно было бы оставить на потом.
— Без проблем, но отбирать писанину у населения будешь ты, — пусть она лучше занимается экспроприацией макулатуры, чем шастает по всяким подозрительным подземельям в поисках злобных колдунов и приключений.
— Вот, почитай, — достав из-под кресла потрепанную книгу, Леська потрясла находкой прямо перед его носом. "Жизнь и деяние светлых героев", надо же.
Какая ему, в принципе, разница, что пишут про предшественников? Тут с настоящим бы разобраться, а не затевать войну с книжками.
— Потом, — отложив чей-то опус на край широкого подоконника, Кир понадеялся, что больше вспоминать о нем не придется. Вот только зачитывать памфлеты на самого себя ему не хватало.
Впрочем, когда чуть позже, ради интереса он просмотрел произведение, книга с эпопеей про темного властелина и сонм светлых героев оказалась на удивление увлекательной. Кир даже начал понимать, что Леська находит в фэнтези. Надо будет обязательно дочитать, как только появится свободное время.
И только один эпизод занозой застрял в голове, мешал сосредоточиться на другом: "Почему его называют отцом Лжи? — спросила северная дева воительница, и смоляные кудри растрепал холодный ветер.
— Не знаю, дитя мое, — ответил волшебник, — ибо Темный всегда говорит правду. Но правда его хуже лжи и страшнее небытия, смерти подобно внимать его лживым речам и даже хуже, ведь гибель лишь гибель, Враг же хочет отнять душу".
Пропаганда политических противников?
Но если тебя, или того, за кого тебя принимают, так дружно все ненавидят, включая ближайших слуг и соратников, не повод ли призадуматься?
Возможно, что-то не так не с миром, а с ним самим? Тьма на задворках сознания смеялась от души.
Ситуация со смертями в столице становилась поистине катастрофичной и требующей немедленного решения. При этом оставалось непонятным, кто подсказал местным магам проведенный ритуал — большинство советников склонялось к тому, что без поддержки извне осуществить столь кропотливое стационарное заклинание нитрианцам не по силам. Судя по всему, след тянулся к ссейши — видимо, змеемордые хотели заграбастать соляные рудники и приличный кусок территории. Оставалось надеяться, ссейши не захотят отстаивать свои притязания с оружием в руках.
С другой стороны, часть найденных улик указывала на остроухих. Киру хотелось тщательно допросить принявших клятву эльфов, останавливало лишь понимание, что в любом случае ему ничего не скажут. Конечно, всегда оставались пытки, но к этому Кир был пока морально не готов. Как бы то ни было, эльфов следовало бы убрать из города.
Конечно, можно было конфисковать найденные запасы оружия, но тогда оборвалась бы последняя ниточка, ведущая к колдунам. Выслеживание поставщиков и контрабандистов требовало терпения и времени, поэтому Кир решил заняться ловлей на живца и оставил возле схронов несколько призрачных разведчиков — если кто-то решит воспользоваться тайниками, то это тут же станет известно. А оружие неизвестным скоро понадобится, особенно если не афишировать, где именно пойман колдун, и раструбить на всех углах то, что пленник заговорил.
